ТЕНТИГО
рассказ
Изабель, или Изаль, как звали ее знакомые в интернете, где она «топила» за равноправие женского и мужского, свои фотографии почти не публиковала.
Скрытность имела свою причину. Косметикой она принципиально не пользовалась, а от пицце-кольной диеты кожа на ее лице страдала рядом дисфункций и напоминала рельеф лунной поверхности. Вероятно, по той же причине Изаль обладала диспропорцией тела в пользу низа. Неловкие маленькие руки, из которых на свободу вырывалось все, что бы в них не оказывалось, завершали картину обладательницы десятков тысяч подписчиков.
Круг, разделенный на белую и черную половину, был ее портретом в интернет-пространстве. «Инь и Янь без выеб@нов», - объясняла она свой символический выбор аватара.
Улица Красного Курсанта в Петроградском районе, где она проживала, начиналась от музея сыновей Зигмунда Фрейда и заканчивалась набережной Малой Невы рядом с Лазаревским мостом. Окна ее квартиры выходили на парадный подъезд Военно-космической академии им. Можайского. Сколько Изабель себя помнила, она всегда знала, что мужики в военной форме ей надоели, но подозревала, что нарядные космические курсанты могли стать причиной появления в её жизни не женственных ритуалов. Каждое утро блогерша пила кофе с обязательным добавлением в него двадцати граммов водки, а по вечерам наслаждалась сигарой.
Эти обряды утвердились в её жизни с тех пор, как она начала осознавать себя взрослой.
Изабель любила сигары кубинские, но они были безумно дороги и появлялись в ее доме редко. Зато дешёвые доминиканские почти никогда не переводились. Их ей регулярно присылала подружка из интернет-сообщества феминисток, менеджер нудистского отеля в этой далёкой Карибской стране. По ее же совету Изабель хранила сигары в ящике с влажными опилками, чтобы они не высыхали и скрашивали табак древесными ароматами.
В промежутках между кофейно-сигарными церемониями Изаль зарабатывала на жизнь буквосложением статей и заметок для женских комьюнити, распыляя в социальную атмосферу требования равенства гендерных пропорций, рекламировала товары и услуги дамского профиля и серфила в чатах и новостных лентах в поисках Casus belli альфа-доминированию.
«Не существует не дамского ремесла! От шахтерши до генеральши, от хирургини до режиссёрки, мудмуазели могут всё!» - постулировала она своё восприятие мира.
Воскресное 29 февраля растворялось для Изабель в обыденном.
Она прошлась по тематическим чатам, написала заметку из серии «Патриархат – гендерные роли вида», в которой отточенными формулировками дала понять «сильному полу», что любой их комплимент или попытка помощи являются фантомными проявлениями желания совокупления всегда и всюду.
Вечером, глядя в окно сквозь табачный дым, Изабель рассматривала трещины на фасаде двухсотлетнего здания артиллерийского корпуса, размышляя о матери его породившей – Екатерине II в контексте «Да, были бабы!».
Внезапно в ее голове заговорил голос. Изаль не испугалась. Она отчего-то знала, что это голос великой Императрицы.
- Вечная дилемма фем̀и́нистки и сантехника. Фем̀и́нистка знает пятьсот обозначений к слову "ху@ня", сантехник - пятьсот деталей с таким названием, – прозвучало властное контральто.
Ударение на второй слог в слове «феминистка», как скрежет ножа по стеклу, пробудило в Изаль раздражение и тревогу. Знакомое слово превратилось почти в иностранное, чужое и в таком произношении уже не несло тех смыслов, почему-то важных и наполняющих ее жизнь.
- Что это было? - мелькнуло удивление.
- Не что, а кто, - отозвался голос.
- Ты в моей голове? – осторожно предположила Изабель.
- Не совсем, – спокойно произнесла Императрица.
- А где? – с растерянностью подумала Изаль.
- Отвечу вопросом в твоем стиле - мужики думают членом, а чем думаешь ты, когда возникает нестерпимое желание при ферамоновой интоксикации?
- Я что - говорю с собственным клитором!? – испугавшись своей догадки, вскрикнула девушка.
- Точнее будет сказать с клиторкой, но я предпочитаю называть себя Тентиго, - спокойно возразил голос.
- Знаю одного блогера с таким именем, – зачем-то ответила Изаль.
- Абуль-Касим Халаф ибн Аббас аз-Захрави, ученый из Андалусии, придумал нам имя еще в 11 веке. Не думаю, что твой знакомый блогер будет счастлив узнать о реальном смысле его никнейма, – в патетику ответа Тентиго добавилось стальное эхо.
Дрожь пробежала по телу Изаль от осознания происходящего и время остановилось, вернее, оно исчезло.
- Почему ты раньше со мной не говорила? – цепляясь за логику, спросила Изабель.
- Раньше не могла. Но ты начала принимать бустер тестостерона. Ты помнишь его название?
- «Тентиго», - удивившись совпадению, ответила Изаль.
- Все верно. «Tentigo Power». Вероятно, он и спровоцировал появление новых нейронных связей и активацию области мозга для восприятия и интерпретации моих нейрохимических сигналов, – сформулировало контральто.
- Чего? – растерянно произнесла Изаль.
- Проще объяснить не смогу, почитай Сапольского, он хорошо объясняет про такие штуки, – пронеслось скороговоркой в ее голове.
- И что это у меня теперь навсегда? Я съехала кукушкой? - нащупывая перспективу, спросила Изабэль.
- Кукушкой ты съехала со своим мужененавистничеством, а со мной, думаю, будешь беседовать пока пьешь эти гормоны. Зачем, кстати? – сменила тему Тентиго.
Изаль не спешила с ответом, вернее, она понимала, что все варианты ответов, обдумываемые ею, клиторка видит или слышит, или чувствует, она не могла подобрать правильного глагола, описывающего их форму осознания друг друга. Все то не измеряемое время, пока она размышляла, Тентиго молчала.
- Чтобы быть сильнее и мужественней, - зафиксировала Изаль самый правильный, как ей показалось, ответ.
- Твое заблуждение о том, как ты выглядишь - чудовищно. Когда я смотрю твоими глазами на твое отражение в зеркале, я ужасаюсь! Нельзя так себя не любить! Человек есть все то, на что он похож! – голос постепенно замедлился, почти останавливаясь в переборе букв.
- Ну, не для мужиков же мне стараться, следуя шаблонным советам сочатниц и пытаясь вывести разговор в привычную колею, огрызнулась Изаль.
- Для себя! Вспоминая последних трех наших приятелей … для таких точно стараться не следует.
У Изабель появилось ощущение, что во время несвязного ответа клиторка думала о чем-то другом, более важном. Стараясь не упускать инициативу, Изаль продолжила:
- Мужчины наглы и животноповеденчески отвратительны. Находясь в их обществе, я ощущаю себя в зоопарке наблюдающей за стаей павианов в вольере.
- Поэтому, чтобы их отпугивать, ты днями забываешь о том, что мне нужна вода? Засохшая трехдневная сперма — это вообще как?!?! – Последняя фраза выдала накопившееся раздражение собеседницы.
- Гигиена - требование патриархата, – не унималась Изаль.
- Патриархат существует только в твоей голове. Это всего лишь точка зрения на проблему взаимоотношения полов с вершины страха за свою никчемность и ненужность. Одиночество, объясняемое половой сегрегацией, стало твоим глубоким заблуждением, которое перерастает в вид религиозного культа, объясняющего весь ужас личной внутренней пустоты.
Голос Тентиго становился громче и жестче.
- Ты пичкаешь себя тестостероном, общаешься с себе подобными вместо того, чтобы потратить немного сил, времени, денег и заняться собой, найти хороших друзей, а не социально деградировать, перемещаясь в тот самый вольер зоопарка, который, собственно, твоим домом и стал.
Изабель не успела ответить.
Звонок по скайпу заставил ее вздрогнуть. Она открыла глаза и посмотрела на монитор. Её доминиканская подруга хотела общения.
С каждым гудком вызова приходило осознание, что разговор с Тентиго ей приснился.
Аватар доминиканской феминистки – счастливое лицо на фоне бирюзового океана был из какой-то другой, не реальной жизни.
Изабель почувствовала, что ей невыносимо сильно захотелось оказаться на том далёком, белоснежном, пустынном пляже, где она послушно и страстно, сжимая песок неторопливыми движениями пальцев, повинуется натиску красивого, сильного и умелого мужчины.
Изаль выключила компьютер и разрыдалась.
М.П.
(изображение для иллюстрации - www.instagram.com/notsemeti)