«Безумие Ивана»
Притча
Давным-давно, когда еще в Латвию не пришли войска Красной Армии и она «добровольно» не вошла в состав СССР, на хуторе Кулдигского уезда жил скромный и прилежный землепашец по имени Иван.
С мозолистыми руками и сердцем, полным мечтаний, он трудился день и ночь, взращивая хлеба на плодородной почве. Это было время, когда многие люди с усердием и радостью душили в себе способности и дарования жизни: кто-то пил водку, кто-то сидел с полумертвым умом среди выводка своих детей, но были и такие, кто в полевых работах тщетно искал смыслы своего существования.
Иван был человеком третьего рода, небольшого богатства и роста, но его дух ярко горел непоколебимой любовью к земле, на которой отцу, бежавшему от пролетарской продразверстки в Малороссии, довелось поселиться.
Однажды осенним днем, когда солнце опускалось за горизонт, Иван с радостью смотрел на свое поле, укрытое ковром золотой пшеницы, мягко колышущейся на ветру, как море мерцающих волн. Но вдруг Иван заметил небольшой клочок вытоптанной земли на краю поля у кромки глубокого оврага.
Любопытство одолело его, и Иван направился туда. Подойдя ближе, он увидел вытоптанную дикими зверьми опушку и саженец, который чудом уцелел среди избитой кабаньими копытами и бивнями земли. Крошечное деревце отчаянно тянулось к солнечному свету, сигнализируя жизни изумрудными листьями.
Росток был настолько красив собою, словно его нарочно посадили здесь тоскующие грустные духи себе на радость и утешение. В сердце Ивана что-то екнуло, а в голове пронеслась мысль – в этом мире всё живёт и терпит, ничего не сознавая. Он решил ухаживать за деревом, чтобы его жизнь наполнилась убежденным чувством.
Изо дня в день он ухаживал за молодым деревцем, заботливо поливая его и защищая от суровой стихии. Медленно, но верно саженец начал расти, его хрупкие ветви тянулись к небесам.
А потом пришла советская власть, а вместе с ней колхозы и все стали теперь одним большим ничто. Колхозники не могли понять, почему Иван тратит свое время на такое маленькое и несущественное дерево. Они издевались над ним, называя саженец «Безумием Ивана». Но Иван не обращал внимания на их насмешки, потому что увидел в крошечном дереве нечто особенное – оно своей красотой подвергало сомнению весь смысл новой власти и "советской организации" хутора.
Во время войны немцы и партизаны зачем-то не тронули ни Ивана, ни его «Безумие». Время тихо шло в волостном мраке военного времени, не нарушая земледельческого уклада и тишины мужицкого сознания.
На вопросы и усмешки, зачем тратить силы на дерево, когда война требует хлеба, он отвечал одинаково обстоятельно: «Дерево живое и тельце свое сделало из мертвого праха, которым земля полна и, стало быть, оно и есть самый чистый дух. Вот и получается, что оно главный труженик и есть – смерть перерабатывает в жизнь».
Вернувшаяся советская власть, немного поворчав, отстала от Иванового безумия. Землю он возделывал исправно, а требовать от него напряжения сознательности сочла пустой тратой времени, поскольку советский строй и без него спокойно обходился.
Шли годы, Безумие Ивана превратилось в великолепный дуб, возвышающийся над полями, как дух-хранитель. Его ветви служили укрытием для птиц, а тень давала передышку усталым путникам. Когда Латвия вновь стала независимым государством, он был уже глубоким стариком, не разжившимся ни детьми, ни внуками.
Однажды зимним вечером, когда снег окутал землю, Иван сидел под дубом, размышляя о своей жизни. Натруженными и перепаханными морщинами ладонями он сминал в бесформенный ком письмо о присвоении ему статуса не гражданина.
Он думал о насмешках и издевках про Безумие Ивана, которые сопровождали его всю жизнь. Подняв голову, он посмотрел на крону огромного дерева и улыбка расползлась по его лицу. Иван понял, что дерево знает что-то, чего не знает он сам, но только оно притворилось деревом, оно нарочно стало Безумием Ивана и молчит, а само не дерево, а еще кто-то, неизвестно кто.
Максим Привезенцев.
Юрмала 28.7.2023
Притча
Давным-давно, когда еще в Латвию не пришли войска Красной Армии и она «добровольно» не вошла в состав СССР, на хуторе Кулдигского уезда жил скромный и прилежный землепашец по имени Иван.
С мозолистыми руками и сердцем, полным мечтаний, он трудился день и ночь, взращивая хлеба на плодородной почве. Это было время, когда многие люди с усердием и радостью душили в себе способности и дарования жизни: кто-то пил водку, кто-то сидел с полумертвым умом среди выводка своих детей, но были и такие, кто в полевых работах тщетно искал смыслы своего существования.
Иван был человеком третьего рода, небольшого богатства и роста, но его дух ярко горел непоколебимой любовью к земле, на которой отцу, бежавшему от пролетарской продразверстки в Малороссии, довелось поселиться.
Однажды осенним днем, когда солнце опускалось за горизонт, Иван с радостью смотрел на свое поле, укрытое ковром золотой пшеницы, мягко колышущейся на ветру, как море мерцающих волн. Но вдруг Иван заметил небольшой клочок вытоптанной земли на краю поля у кромки глубокого оврага.
Любопытство одолело его, и Иван направился туда. Подойдя ближе, он увидел вытоптанную дикими зверьми опушку и саженец, который чудом уцелел среди избитой кабаньими копытами и бивнями земли. Крошечное деревце отчаянно тянулось к солнечному свету, сигнализируя жизни изумрудными листьями.
Росток был настолько красив собою, словно его нарочно посадили здесь тоскующие грустные духи себе на радость и утешение. В сердце Ивана что-то екнуло, а в голове пронеслась мысль – в этом мире всё живёт и терпит, ничего не сознавая. Он решил ухаживать за деревом, чтобы его жизнь наполнилась убежденным чувством.
Изо дня в день он ухаживал за молодым деревцем, заботливо поливая его и защищая от суровой стихии. Медленно, но верно саженец начал расти, его хрупкие ветви тянулись к небесам.
А потом пришла советская власть, а вместе с ней колхозы и все стали теперь одним большим ничто. Колхозники не могли понять, почему Иван тратит свое время на такое маленькое и несущественное дерево. Они издевались над ним, называя саженец «Безумием Ивана». Но Иван не обращал внимания на их насмешки, потому что увидел в крошечном дереве нечто особенное – оно своей красотой подвергало сомнению весь смысл новой власти и "советской организации" хутора.
Во время войны немцы и партизаны зачем-то не тронули ни Ивана, ни его «Безумие». Время тихо шло в волостном мраке военного времени, не нарушая земледельческого уклада и тишины мужицкого сознания.
На вопросы и усмешки, зачем тратить силы на дерево, когда война требует хлеба, он отвечал одинаково обстоятельно: «Дерево живое и тельце свое сделало из мертвого праха, которым земля полна и, стало быть, оно и есть самый чистый дух. Вот и получается, что оно главный труженик и есть – смерть перерабатывает в жизнь».
Вернувшаяся советская власть, немного поворчав, отстала от Иванового безумия. Землю он возделывал исправно, а требовать от него напряжения сознательности сочла пустой тратой времени, поскольку советский строй и без него спокойно обходился.
Шли годы, Безумие Ивана превратилось в великолепный дуб, возвышающийся над полями, как дух-хранитель. Его ветви служили укрытием для птиц, а тень давала передышку усталым путникам. Когда Латвия вновь стала независимым государством, он был уже глубоким стариком, не разжившимся ни детьми, ни внуками.
Однажды зимним вечером, когда снег окутал землю, Иван сидел под дубом, размышляя о своей жизни. Натруженными и перепаханными морщинами ладонями он сминал в бесформенный ком письмо о присвоении ему статуса не гражданина.
Он думал о насмешках и издевках про Безумие Ивана, которые сопровождали его всю жизнь. Подняв голову, он посмотрел на крону огромного дерева и улыбка расползлась по его лицу. Иван понял, что дерево знает что-то, чего не знает он сам, но только оно притворилось деревом, оно нарочно стало Безумием Ивана и молчит, а само не дерево, а еще кто-то, неизвестно кто.
Максим Привезенцев.
Юрмала 28.7.2023