"Около Оки" лист-рассказов Клуба «Изба-читальня имени А.А. Кабакова»

ПОСЛЕДНЕЕ ЛЕТО ДЕТСТВА

Просьба удалить нервных женщин от экранов компьютеров.

Содержит сцены употребления табака и алкоголя.

Категорически рекомендуется детям до 16.

На дворе начинался беззаботный (пока ещё) июнь 1990 года. Тогда в 9-м классе экзамены не сдавали, давая отрокам возможность передохнуть перед следующим учебным годом, полным забот о подготовке к поступлению в институт и абитуриентской гонке. Так что в первых числах июня осоловевшие от предчувствия самых длинных каникул школьники ударными темпами готовились провести незабываемое лето.

Тем летом мои родители неблагоразумно затеяли на даче ремонт, а неприученная к выбиванию путёвок мама, прохлопала все шансы отправить чадо на моря и воду ещё в январе. На помощь пришла медсестра Любочка, у которой очень кстати почти достроилась дача в Тарусе. Вернее, не у неё, а у ее пятого мужа, что был человеком во всех отношениях положительным: доктор наук, профессор, вдовец, не пьющий, прилично зарабатывает. Как известно, идеальных мужей не бывает, и здесь мы имеем дело с самым сложным (с Любочкиной точки зрения случаем): у «вовсехотношенияхположительногочеловека» был «прицеп», как принято выражаться в отношении людей с детьми. И прицеп этот был весьма зловредный, ибо кто не зловредный в 15-то лет. Звали её Танечка Харитошкина. Она училась в специализированной школе с углублённым изучением математики и китайского языка (не хухры-мухры), и уже с пятого класса была настроена на поступление в МГИМО.
Надо отметить. Что Любочку к маме приставили совсем недавно, надеясь обуздать мамин невыносимый характер. Ну что это такое: доктор не гнушается рукоприкладством в отношении мамаш, качающих права в приёмном покое по части неправильной постановки диагнозов их отпрыскам. Надо отметить, что речь идёт о детском инфекционном отделении, а неоднократно победившая эпидемии чёрной оспы, брюшного тифа и дифтерии доктор, не вступала в переговоры с «носителями», она их изолировала и вылечивала. Мама с Любочкой не ладили на профессиональной почве, но образовали, говоря медицинским языком, симбиоз на почве очередей за дефицитом, коим в те времена было буквально все. И первым делом они раздобыли приличные отрезы индийского денима, из которых придворный академический портной, известный во элитных кругах, как «король ширинок» пошил самые настоящие джинсы, причём, не просто самые настоящие, те самые легендарные 501-е, даже на задних карманах ювелирно выстрочил знаменитую «галку». Правду сказать, 501-ми эти брюканы были только сверху, ибо снизу они были абсолютно прямыми, широченными, а также снабжены каким-то невиданным количеством карманов. К штанинам знаменитый мастер (потому и знаменитый) приделал кнопки, чтобы рабочая одежда американских колхозников «одним лёгким движением превращалась… превращалась… превращалась, я сказала» в супер-пупер модные по тем временам «бананы». Так началась подготовка детей к лету. За зиму и весну мама с Любочкой умудрились раздобыть по паре комплектов трусов «неделька» (страшный дефицит: на каждый день свой цветок на лобке и резинка в тон икибане), безапелляционно синтетические и негигиеничные майки с котятами и собачками от Uniqlo, что появится на пределах 1/6 части суши только спустя 30 лет. Закрытые купальники Аbidas, кеды Converse. На жаркие дни моя мама пошила несколько сарафанов из цветастого ситчика, что с древнейших времён дожидался своего часа в пропитанном нафталином бабушкином сундуке, а проворная Любочка прикупила в «Лейпциге» сандалии «прощай детство», но мы их прозвали «здравствуй старость». Да и о каких сарафанах с сандалиями можно говорить, когда на повестке дня имеются джинсы и кеды? Так надёжно и добротно упакованные девочки должны были отправиться в элитные детские учреждения Краснодарского края, но отправились в дачно-строительный кооператив «Мичуринец», что, был основан старшим научным составом Института космических исследований на берегу Оки, близ городка с поэтическим названием Таруса.
И вот, ровно в 6 утра, 1 июня мы с мамой вышли из метро Полежаевская навстречу лету. Прямо напротив выхода из метро стояла бежевая, по всем законам моды тогдашнего времени 31-я «Волга», слегка проржавевшая снизу. К крыше веревками был надежно привязан обмотанный простынями холодильник «Юрюзань», что Любочка по большому блату успела отхватить на базе в самый канун XXVII съезда КПСС, сиречь перед самым началом пресловутой «Перестройки». Багажник был заполнен съестными запасами, строго по норме рассчитанными моей мамой на все лето, а салон забит матрасами, подушками, одеялами. А на фоне фамильного транспорта выстроилась семья Харитошкиных. С родителями мы уже познакомились, рассмотрим Танечку. Танечка была коренастой девочкой, полноватой, с иссиня-чёрными вьющимися африканскими волосами, торчащими во все стороны. Большие синие глаза ее выражали недоумение, а рот искривился в саркастической ухмылке. И причина этому была самая что ни на есть уважительная! Перед ней стояла я, с обесцвеченными гидроперитом волосами, которые я полночи подкрашивала зелёнкой и утюжила в ирокез, а потом ещё спала под стопкой книг, чтобы залаченный двумя баллонами «Прелести» причесон не утратил своей формы. Что я была такое в своих вываренных «бананах» в «Белизне» и диковинным по тем временам «Доместосе», пусть и с высоким ирокезом против серьёзной девицы в проклёпанных по всей площади «501-х», увешанной подшипниками на строительных цепях?
- Я металлистка! – гордо объявила Танечка.
- А я … панк! – я выпятила грудь вперёд.
На том и порешили. Долгую дорогу до Тарусы мы преодолевали с разными интересными, конечно по мнению Танечкиного папы, остановками. АЗС, чебуречная, бочонок с квасом. Эти остановки назывались писстопами. Наконец, добрались до притулившегося на высоком берегу ОКИ посёлка, воющего циркулярными пилами и стучащего бесконечными молотками по ароматным сосновым доскам. ДСК «Мичуринец» строился. Я, привыкшая к тёплому туалету в доме, водопроводу, уютным комнатам с диванами и книгами, к просторной веранде с большим обеденным столом, оказалась в пустом доме без туалета и ванной, из мебели в которой присутствовал только маленький кухонный столик, пара топчанов. Из техники имелась только электрическая однокомфорочная плитка и «Юрюзань», что нам ещё нужно было затащить по хлипкой лестнице в дом. Раскидав наши вещи по углам, пожарив картошку с колбасой и луком, отец семейства Харитошкиных достал из подвала пузатую бутыль с чем-то внешне напоминающим чай и тремя звёздами на этикетке и удалился к какому-то Михалычу обсудить дела.
«Гляди чё покажу!» - крякнула Танька и достала из угла что-то типа стремянки с крючками. Этими крюками она зацепилась за люк в потолке и мы поднялись на чердак, что обили вагонкой к нашему приезду и оборудовали окошком в крыше. Этот чердак и стал нашим домом на все три месяца. До самого вечера мы затаскивали туда матрасы, одежду, еду. Когда уют был создан, решили познакомиться поближе. Я для знакомства прихватила блок сигарет «Космос», а Танечка – бутылку спирта Royal. И какая разница, панк ты лил металлист, если есть сигареты и алкоголь. На следующий день ожидалась старшая Любочкина дочка Лена, комсомолка, спортсменка, студентка математического факультета МГУ, отличница и т.п. и т.д. А пока, вернее так, пока предок был у Михалыча можно и обследовать территорию. Как выяснилось, Танечка приехала на дачу впервые. Первым делом мы отыскали дыру в рабице на задах участка и по крутому склону скатились непосредственно в Оку, распугав несчастных буйволов, что доселе считали данный пляж необитаемым. Вволю накупавшись мы отправились на поиски единомышленников, то есть собутыльников. К тому времени в наличии имелся только Сенька по кличке Одноглазый. Ему было 8 лет, приехал он три дня назад и проживал в крошечном домике-скворечнике вместе с глухой и почти слепой бабушкой. Сеньке старший брат сделал из «Камы» мопед. На закате в большой Иве был дан приветственный банкет, состоявший из остатков картошки с колбасой, банки солёных огурцов и трёх горбушек чёрного хлеба, что Сенька умудрился свиснуть за ужином. Он сразу категорически отказался переходить на сторону панков и металлистов, заявив, что он, Сенька Одноглазый – байкер! Кто такие байкеры мы тогда не знали. А ещё он заявил, что он умеет жамкать титьки и знает, что такое секс. «Врет, паршивец,» - подумали мы. Но пил Сенька с нами наравне, даже сам умудрился слезть с ивы, не ободрав штаны, чем заслужил наше полное доверие. Лето началось.
Что рассказывать о лете? Оно было у всех! С сидениями до поздней ночи у костра. С выпиванием того, что сейчас нам здоровье пить уже не позволит. С курением того, от одного упоминания которого сразу разовьется рак. Катанием по кустам с деревенскими на их «ИЖах», угоном старого «Москвича» и погоня участкового Трофимыча на древнем «Урале» с коляской. Это купания в реке с самого утра и до вечера. Воровство вишни и яблок в садах. Это окрапивленные жопы в результате сбора малины. Интересно, почему малина всегда растёт с крапивой?
Тут, конечно, впечатлительные родители нашего времени покроются испариной из-за того, что дети были отправлены на дачу в самостоятельное плавание. И напрасно. Мы с первого класса умели разогревать себе обед на газовой плите, самостоятельной ходили в школу и возвращались из неё, самостоятельно делали уроки и самостоятельно отправлялись вечерами по кружкам и секциям. Мы умели варить макароны с сыром, чистить картошку и ходить в СЕЛЬПО за колбасой.
Конечно, для надёжности к нам была приставлена старшая сестра Танечки. Но она не мешала нам наслаждаться летом, даже не всегда вспоминала накормить. А всё потому, что у неё сразу случился роман с сыном председателя местного животноводческого колхоза. Но не так были просты наши родители!
В те времена происходило событие поистине эпохального масштаба. Нет, не эпохального… Галактического! Вселенского масштаба! Вернее так, произошло оно несколько миллионов лет тому назад, но свет от него достиг поля зрения земных телескопов только тогда, в теперь уже далёком 1990-м. Событие это заключалось том, что чёрная дыра NALO-5793-894-BH притянула красный гигант IF-90746 и где-то неподалёку от созвездия Лебедя, каких-то там паре сотен тысяч световых лет развернулась нешуточная борьба между огромной холодной красной звездой и невидимой маленькой чёрной дырочкой. Впрочем, и в Институте космических исследований штормило. Интенсификация и Перестройка с хозрачётом набирали полные обороты, на смену старым руководителям пришли новые, бойкие и хитрые, профессора старой закалки с их телескопами и годами жизни, посвящёнными поиску внеземных цивилизаций и установлению контактов с братьями по разуму оказались менее важны, чем площади, что можно сдать в аренду. По этой причине профессор Пилюшкин Иаков Якобиныч прибыл в Тарусу на пенсию, и прибыл не один, а с новеньким импортным телескопом, что ему подарили японские коллеги. За заслуги, так сказать.
Что теперь Мишка и Гошка на своих «Яве» и «ИЖе»? Кому нужен Одноглазый байкер, умеющий жамкать титьки? Ведь есть же телескоп! Иаков Якобиныч объяснил нам суть происходящего. Чёрная дыра называется чёрной потому что она не видна. Разглядеть ее невозможно, но можно зафиксировать искривление пространства-времени вокруг неё, что называется горизонтом событий. Гравитация у чёрной дыры такая, что она способно притянуть всё. И процесс захвата маленькой чёрной дырой громадного красного карлика крайне важен с астрономической точки зрения. Какой подросток откажется от участия в событии, которое вообще не может быть? В этом-то и была хитрость наших родителей.
Днём мы были обязаны выполнять поручения: косить траву на участке, пропалывать какие-то грядки, собирать смородину и малину, промывать, чтобы наезжавшая каждые выходные Любочка наваривала нам варенья. Мы ходили за грибами. Купались с буйволами в реке. Даже послушали про Цветаеву, совсем немного. Мы лазали по карьерам, переплывали на байдарке Оку. Но стоило солнцу закатиться за горизонт, все дети усаживались вокруг Иакова Якобиныча с телескопом и наблюдали процесс. Старик ставил свои коллекционные винилы Чабби Чеккера, Сонни Боя, Чака Берри и Бадди Гая. Вместе с нами они, казалось, наблюдали злоключения красного гиганта IF-90746 наблюдали все телескопы мира. И было что наблюдать.
Процесс захвата чёрной дырой таков: сначала сила гравитации притягивает объект к чёрной дыре, затем он заходит на орбиту, и вращаясь по ней приближается к горизонту событий, упав за который, он не вырвется никогда. Там внутри пространство и время изменяются для него и объект растягивается. Затем он скрывается из виду, и мы уже никогда не узнаем, куда он попал, что с ним случилось. Чёрные дыры питаются энергией захваченных объектов. Поглощая всё на своём пути, они становится сильнее. А из образовавшейся в результате захвата воронки изрыгается энергия. Если чёрной дыре не удаётся словить жертву, она ослабевает, ее горизонт событий истощается. Такая чёрная дыра называется голодающей, она начинает испускать слабый свет, как бы сигнализируя: «идите сюда, милые, я вас жду!». На самом деле она, коварная хочет одного, только сожрать несчастную жертву. Это ничего, что в маленький домашний телескоп ни за что не увидеть чёрную дыру. Мы все видели, ибо верили. Мы верили, что желтая малина - это плод селекции нашей обычной малины на Марсе, а черная рябина прилетела с Венеры. Мы во всё верили. Но в этот раз, как я уже говорила, все пошло не так. Упрямый красный гигант странным образом избежал своей судьбы. Он не только не затянулся за горизонт событий, но и каким-то чудом вырвался, закрепившись на орбите чёрной дыры. Да, он растерял всю энергию, сделавшись белым карликом. Но он выжил. Он и сейчас там! Посмотрите в телескоп в район созвездия Лебедя.

То лето пролетело как один день. В последний вечер мы собрались на старой иве, как было заведено. Делились планами. Одноглазый решил перестать быть байкером и пойти в космонавты. Свою мечту он исполнил. Но космонавтом не стал, а конструирует космические челноки Илона Маска. Танечка не поступила в МГИМО, а в институт Востоковедения, но всё же со своим неизменным китайским. Теперь переводит китайские фильмы. Я, хотя и не планировала, окончила МГИМО. Танечкина сестра вышла замуж на сына председателя животноводческого колхоза. Иных уж нет, а те далече. Один лишь Иаков Якобиныч по-прежнему живёт в Тарусе со своим телескопом и смотрит каждую ночь в небо. Для него то лето нескончаемо.

P.S. Японскими коллегами Иакова Якобиныча, на самом деле была чета Харитошкиных, решившая при помощи старика занять детей. Поглощение звезды чёрной дырой, действительно, имело место быть.

© Дарья Обреимова, Москва, 2022

Специально для Total Flame и Suzdal Blues

Путешествие "Около Оки"
Suzdalblues

Товарковский

Координаты: Тульская область, Богородицкий район, поселок городского типа Товарковский https://yandex.ru/maps/-/CCUJaCDb1A

А если ты окажешься в декабре, в тумане, с неработающим навигатором и с багажником, полным носков, календарей, мармелада и новогодних гирлянд – что скажешь тогда?

Обсценную лексику опустим, попробуем вернуться туда, где навигатор еще определял местность как поселок Товарковский.

Туристов сюда не возят, жители пугаются вереницы тяжелогруженых иномарок и их пассажиров, которые выбегают на дорогу, поднимают руки с телефоном к небу и ловят свой триджи.

Мы ищем Товарковский дом престарелых, везем подарки от фонда «Старость в радость» - такой у нас ритуал перед новым годом, чтобы доказать вселенной и самим себе, что мы добрые и симпатичные люди, даже когда кричим в пробке на других автолюбителей.

Но найти в теплом декабрьском сумраке нужный адрес оказывается невозможно: описания от кураторов фонда не подходят для местности («от церкви проезжаем метров 300 и поворачиваем направо» - там бескрайнее поле, вряд ли нам туда), навигаторы вздыхают «Невозможно определить местоположение», они потеряли связь со спутником, и не похоже, что обнаружат. Кто-то достучался до поисковиков, читает нараспев: «Название посёлка происходит от названия села Товарково, расположенного в 4 км от посёлка. Село основано в XVII веке выходцами из села Товарково Калужской губернии. После открытия в 1685 году храма во имя Преображения Господня село получило также и церковное название: Товарково Спасское».

Товарки представляются симпатичными румяными женщинами, что-то среднее между соседками, кумушками и сударушками. «Пришла ко мне тут товарка на чай с конфетами…». Но местность вокруг не такая приветливая, можно даже сказать, местами враждебная, и собаки вокруг собираются недобрые. Строим маршрут, отправляемся наугад, туман к обеду не рассеялся, а в доме престарелых нас уже ждут, дозваниваются, говорят, мы вам пирожков отложили, и чай кипятим.

Товарковский дом-интернат для престарелых и инвалидов возникает внезапно, корабль-призрак, рассекающий моросящий дождь кирпичными башенками, как фок-мачта на бригантине. Здание меньше всего похоже на приют для стариков, ведь строилось оно как интернат для детей-инвалидов. Отсюда веселых расцветок качели, сказочные персонажи на окнах и узоры на фасаде. Заведение на хорошем счету – тут есть пандусы, лифты, функциональные кровати и удобные душевые. И с постояльцами занимаются, концерты устраивают, летом вывозят во двор – очень простые действия, недоступные для большинства жильцов обычных ПНИ в России.

Что же напоминает нам, волонтерам, о том, что тут приют, последнее пристанище для почти 300 бабушек и дедушек со всей Тульской области? Первое – конечно же, запах. Запах вечных щей, хлорки, мочи, деменции. Второе – неправильная тишина. Все-таки тут живут люди, наверное, они должны разговаривать, слушать радио, смотреть телевизор? Но в палатах все лежат тихонечко, такими полуживыми мягкими манекенами – терапия седативными препаратами все еще хорошая практика в понимании обслуживающего персонала. На нас, волонтеров, бабулечки (их больше) и беззубые дедулечки в лучшем случае реагируют с вежливой улыбкой – в тихий час в палаты вваливаются голодные волонтеры с баяном и цветными пакетами, желают счастья и здоровья, хотя ни того, ни другого очевидно, тут уже давно нет и не с чего взяться. Но мы же ехали так далеко, нам потом надо отчитаться в социальных сетях, какие мы молодцы. Поэтому мы с наигранной веселостью топаем ногами, хлопаем в ладоши, самые смелые приобнимают старичков, задерживая дыхание, вручают подарки.

За нами по пятам ходит весь трудовой коллектив интерната: после закрытия сахарного завода в Товарковском работать стало совсем негде. Мужчины спиваются, а их жены работают нянечками и сиделками тут, средняя зарплата тысяч 5, но это реальные живые деньги, плюс свой огород, некоторые еще на М-4 пряниками торгуют – все-таки Тульская область, родина пряников. Директор учреждения ездит на пожившей шестерке баклажанового цвета и почитается за большого человека. Наш визит в субботу ему в тягость, он зовет нас в столовую, там столы накрыты чистыми клеенками с ягодным узором, чай разлит по разнокалиберным кружкам, пирожки выложены на подносах. «Кушайте, пирожки мы сами едим, не бойтесь», - рекомендует угощение женщина-повар. Она явно тоже в почете, остальной персонал боится спорить и кивает: «Да-да, каждый день прямо и едим, на завтрак, обед и ужин. И еще на полдник».

Стремительно темнеет, волонтеры торопятся, расшаркиваемся, благодарим, в финале дарим подарки трудовому коллективу – кофе в красивых банках, наборы конфет, мыла, шампуней. Товарковские товарки с охотой подарки принимают, не жалеют, что провели тут весь выходной ради нас – будет, что под елку положить. Директор получает коробку коньяка. Он старается эмоций не проявлять, но мы чувствуем – рад.

Вереница иномарок с пустыми багажниками покидает Товарковский. Нас преследует запах хлорки и старости, животы сводит от плохо пропеченного теста, но мы едем домой, в светлые квартиры, где нас ждут и любят. Декабрьский вечер подгоняет нас по пустой М4, на карте наших путешествий появляется новая странная точка, и некоторые даже вернутся сюда на следующий новый год. Но это будет другая история.