Присмотрись на миг в рябь морской воды,
Чтобы штиль услышать в своей душе,
Чтоб на дне узреть ног босых следы -
Путь слепца немого без горизонта и глубины.
Мы настолько уже свирепы к самим себе,
Что почти захлебнулись в цунами зла.
Нам бы плот надежды, глоток любви
И грести там, где райские чудятся острова.
В партитуре ударов волн в берега оков
Ноты топят набата кандальный гимн,
И дыхание простуженных сквозняков
Стало нам не знакомым, чужим, иным.
Мы давно перешли на маркер "они и мы",
Через серую рябь пространства, как не вдохни - вода,
Сети слов, паутина текстов, лабиринт, шумы.
Но когда остаешься один - всегда тишина. Всегда.
Пустота пространства плетет холостую нить.
И не первый день проливные идут дожди.
Есть ли право ущерб от жизни не возместить?
Нет. Реальность неизменима, как рябь воды.
Потому что у нас осталось одно "вчера".
И дыханье топит вода и соль.
Где морская рябь до самого потолка,
И стена - горизонт, и мечта лишь боль...
М. П. 3.5.23. Египет
Чтобы штиль услышать в своей душе,
Чтоб на дне узреть ног босых следы -
Путь слепца немого без горизонта и глубины.
Мы настолько уже свирепы к самим себе,
Что почти захлебнулись в цунами зла.
Нам бы плот надежды, глоток любви
И грести там, где райские чудятся острова.
В партитуре ударов волн в берега оков
Ноты топят набата кандальный гимн,
И дыхание простуженных сквозняков
Стало нам не знакомым, чужим, иным.
Мы давно перешли на маркер "они и мы",
Через серую рябь пространства, как не вдохни - вода,
Сети слов, паутина текстов, лабиринт, шумы.
Но когда остаешься один - всегда тишина. Всегда.
Пустота пространства плетет холостую нить.
И не первый день проливные идут дожди.
Есть ли право ущерб от жизни не возместить?
Нет. Реальность неизменима, как рябь воды.
Потому что у нас осталось одно "вчера".
И дыханье топит вода и соль.
Где морская рябь до самого потолка,
И стена - горизонт, и мечта лишь боль...
М. П. 3.5.23. Египет